21 октября 2020
Интервью Станислава Магкеева
Футболист «Локомотива» Станислав Магкеев дал большое интервью сайту МАТЧ ТВ.
— Ты мощный парень. Никогда не было проблем с координацией?
— Сколько себя помню — всегда был таким крупным. Но я с четырех лет пошел на спортивную гимнастику, все время двигался — кувырки, колесо, упражнения. Потом еще 3-4 года занимался тхэквондо. Это помогало, и никаких проблем с координацией не было.
Тхэквондо вообще очень нравилось, были успехи, но каждую пятницу на тренировках мы играли в футбол. И мне это запало в душу, поэтому ушел.
— За ММА следишь?
— Да, очень нравился Джон Джонс, он великолепно оснащен во всех аспектах — и в борьбе, и в стойке. Он реально дрался на другом уровне. Сейчас интересен нигериец Адесанья — чемпион в среднем весе.
— Фергюсон или Хабиб? Если этот бой когда-нибудь состоится.
— Хабиб — россиянин, буду болеть за него. Он для меня фаворит. Хотя Фергюсон реально сильный боец, сложно предугадать как сложится бой.
— Твоя сестра сама вызвалась работать на передовой во время пандемии. Ты написало об этом: «Вот упертая». Отговаривали?
— Мы, естественно, переживали, ситуация была новая, неизвестная. Но она не послушала, сама добровольно обратилась, сказала: «Это мое призвание, хочу помогать людям». Тут уже и родители ничего не смогли сделать: «Если так хочешь — иди».
Сестра рассказывала, что очень много больных, ИВЛ не хватало, не было времени даже поесть нормально. Все эти маски, респираторы давили на лицо, оно распухало. Она сама в итоге подхватила болезнь. Но сказала, что повезло — перенесла довольно легко. Сейчас поехала доучиваться в Москву — в магистратуру. Пока ее оттуда никуда не направляли, спокойно учатся.
— Футбол для тебя начался во Владикавказе. Какие условия были в школе «Алании»?
— Как и в любом другом регионе России в наше время — форму покупали сами, на турниры собирали деньги сами. Одно искусственное поле на все возраста, которое быстро износилось, тяжеловато было на нем тренироваться. Ну ничего, справились. Сейчас рад за «Аланию», что у детей появился интернат, совершенно другие условия.
— Часто ходил на взрослую «Аланию»?
— Сколько себя помню. Сначала с дедушкой, как стал постарше — с друзьями со двора. Для города это реально был праздник — посмотреть на своих футболистов, как они играют против ЦСКА, «Спартака», «Зенита», «Локомотива». Мне особенно запомнился бразилец Неко, выделялся, с ним в финал Кубка России выходили.
Главное воспоминание — когда «Аланию» снова принял Валерий Газзаев, когда приехал Дренте. Мы тогда мячи подавали. Помню, все подбегали, отдавали пятюню голландцу. Естественно, просили футболки, щетки. Но не думаю, что у кого-то получилось взять.
Газзаев сделал несколько хороших трансферов, нашел спонсоров, дал городу надежду, что «Алания» снова станет той командой, какой она когда-то была. Что случилось потом и кто виноват, не скажу. Не ввязывался в подробности.
— Из-за развала команды тебе пришлось поехать в Москву в 15 лет.
— Дома будущего не было, это был последний шанс. Родители поставили условие: «Если не получится, то идешь учиться». Сам не знал, на кого. Когда мама спрашивала, отвечал: «Если не футбол, то мне все равно». Она предложила вариант с академией ФСБ, сын одной ее знакомой там учился, ему понравилось. Я согласился.
Но на просмотре в «Локо» все получилось, сразу взяли. Хотя, когда приехал, даже не знал, что такое профессиональные бутсы. Во Владикавказе тогда в принципе таких было не очень много. Я и все мои ровесники играли в обычных. Это я уже потом понял разницу: материал другой, контакт с мячом другой, плюс профессиональные легче намного.
— В 16-17 лет у тебя было много травм. Как справился?
— Никто не мог понять в чем причина. Залечил, проходило 3-4 тренировки — и все начиналось заново, как будто не делал никаких процедур, упражнений. Психовал в этот момент, было сложно. Но наш реабилитолог Екатерина Сидельникова (она, кстати, перешла в основную команду) много поддерживала, помогала — в плане психологии тоже. Говорила: «Терпи, работай и все пройдет». Где-то через 7 месяцев постепенно все ушло. Сейчас все хорошо. Плюс со временем стал намного больше следить за питанием. Понял, что надо отказываться от шоколадок, фастфуда, если хочешь быть лучше, чем ты есть.
— В «Казанке» ты играл вместе с Иннокентием Самохваловым — в апреле он умер из-за остановки сердца. Каким он запомнился?
— Светлым добрым парнем. Реально всегда был готов помочь, никого не мог обидеть. Конечно, все были поражены. Когда ты пару месяцев назад тренировался с человеком, видел его каждый день, то случившееся не укладывалось в голове первое время.
Да, был момент, когда он выявил проблемы с сердцем, долгое время не тренировался, но потом вернулся, говорил, что сделал миллион тестов и все теперь хорошо. Больше не слышали от него про какую-то там недостаточность или жалобы на что-то.
— В главной команде ты сдружился с Хеведесом — благодаря отличному английскому. Что узнал от него из профессионального?
— Он рассказывал, насколько в Европе больше тренируются, как важно даже в молодости уделять внимание восстановлению. Потому что сейчас можешь ничего не ощущать, но потом — все скажется. Интересовался у него, как он выбирает позицию в той или иной точке на поле. Еще показал много упражнений на разные группы мышц, которые применяют в «Юве» и «Шальке». До сих пор некоторые делаю.
— Когда были самые жесткие нагрузки в карьере?
— С Юрием Палычем часто делали упражнение на скоростно-силовую выносливость. То есть 5-10 метров работаешь, когда тебя держат сзади на жгуте, потом делаешь еще несколько рывков уже без жгута. Потом ничего не хочется вообще. После таких сборов 90 минут в РПЛ спокойно выдерживаешь в хорошем темпе.
— Вторая твоя игра в стартовом составе за «Локо» — против «Зенита». Как это было?
— Уже в принципе на сборах понимал, что скорее всего буду играть, готовился к этому. Семин ничего такого не говорил, просто успокаивал: «Не выдумывай, покажи, что умеешь». Рад, что получилось. Мне дали лучшего игрока но, думаю, больше в виде аванса — как молодому. Хотя все равно приятно.
— Момент, когда ты понял, что Семин — действительно крутой.
— Тут не нужно никаких моментов или разговоров, ты просто ощущаешь его ауру, энергетику и понимаешь, какая он глыба.
— Что Николич изменил за несколько месяцев?
— С тактикой, думаю, и так понятно — сейчас мы играем в два нападающих. Он заставляет нас чаще выходить из обороны через короткий пас, пытаться, по крайней мере. Мы стали лучше понимать его требования, поэтому игра и результат поменялись. Моя роль? С Палычем я играл глубоко выраженного опорника, сейчас играем в два — поэтому больше маневра для атаки. Но все равно в паре с Крыховяком я чуть ближе к защите действую.
— «Локо» тяжело вкатился в сезон, потом пошли травмы. Не было ощущения, что сейчас все повалится?
— Нет. Марко был очень спокоен, внушал нам уверенность. И мы все верили, что надо продолжать — и все исправим, результат придет. Матч с ЦСКА был очень важным, в нас никто не верил, многие думали, что ЦСКА уже победил. Но тренер здорово настроил, мы вышли и сыграли так, что все вопросы отпали.
— Против кого в РПЛ было сложнее всего играть?
— Выделю двоих. Первый — Малком. Он часто смещался в центр, у меня была задача играть к нему поближе, помогать обороне. Второй — Влашич. Они похожи немного — техничные, хорошо работают телом, укрывают мяч, у обоих низкий центр тяжести, поэтому даже сбить их трудно.
— Успел после молодежной сборной потренироваться с Зе Луишем? Он все такой же мощный и прыгучий?
— При первом взгляде на него понимаешь, какая это машина. Прям внушает уверенность, что он может выиграть любое единоборство, забить. Это очень хороший игрок для нас.
— Ты уже успел дебютировать в ЛЧ — в Мадриде против «Атлетико» в прошлом сезоне. Как впечатления?
— Сумасшедшая атмосфера, суперстадион. Когда смотришь как эти люди передают друг другу мяч, насколько быстро и легко все делают, это восхищает. Но мы можем играть против таких команд, главное выкладываться на пределе своих возможностей и быть очень внимательными. Обыграть можно всех.
— Любимое занятие помимо футбола?
— Прям любимого нет. Так увлекаюсь чтением. Из последнего понравилась книга «Книжный вор». Это о геноциде евреев, книга с не очень добрым концом, но дает много о чем задуматься.
— У тебя хороший английский. Смотришь сериалы в оригинале?
— Стараюсь, чтобы поддерживать язык. Плюс так намного интереснее смотреть, чем в переводе. На примере «Бумажного дома» понял, что разница очень большая. Смотрел пусть не в оригинале, но на английском (сериал испанский. — «Матч ТВ»). Речь, интонации — все звучит лучше, как по мне.
— Ты рассказывал, что у тебя нет девушки, потому что отношения мешают футболу. Не поменял взглядов?
— Пока нет. Так мне комфортнее сконцентрироваться на футболе, думать о нем большую часть времени.
— Самая большая покупка в жизни?
— Квартиру купил родителям во Владикавказе.
— Человек из любой сферы, с кем бы хотел посмотреть/почитать интервью?
— Наверное, какой-нибудь зарубежный артист. Например, Трэвис Скотт — это американский рэпер, очень популярный. Послушал бы, как он живет, про все эти гастроли, где находит вдохновение для песен.
— Почему выбрал 37-й номер в команде?
— Нравится 7-ка, дали 37-й. Теперь привык, был шанс поменять, но не стал.
— О чем мечтаешь?
— Сделать хорошую карьеру и если получится — попасть в какой-нибудь из топ-5 чемпионатов. Деньги не имеют значения, если речь идет о мечте. А потом, если выпадет такой шанс, вернуться в родной клуб и завершить карьеру здесь, в Черкизове. Но главное — это счастье и здоровье моих близких!
----------
Источник:
