21 августа 2019
Интервью Луки Джорджевича
Новичок «Локомотива» Лука Джорджевич в редакции «Чемпионата» рассказал кучу интересного.
– У вас ведь хватало вариантов помимо «Локомотива»? Знаем, что вами интересовалось «Динамо».
– Разговоры были, это правда. Насколько я знаю, тренер хотел меня видеть в команде, но в клубе сложилась какая-то непонятная ситуация.
– С «Андерлехтом» тоже вроде были переговоры.
– Да, мой агент разговаривал. Там были очень заинтересованы, но не сошлись по деньгам – сейчас бельгийцы не могли заплатить необходимую сумму.
– По условиям с «Локо» сразу договорились?
– Очень быстро. Из «Локомотива» позвонили моему агенту и сказали, что клуб во мне заинтересован. Разговор растянулся всего на два-три дня.
– С кем из футболистов советовались по поводу перехода в «Локомотив»?
– С Ивановичем. Он сказал, что «Локо» – идеальная команда. Клуб топовый, но нет давления как в «Зените». При этом состав не хуже. Все организовано четко.
– «Локомотив» анонсировал ваш трансфер роликом с луком. Видели?
– Да, вот этот молодой человек (показывает на пресс-атташе «Локомотива» Кирилла Брейдо. – Прим. «Чемпионата») позвонил мне и сказал: «Через 10 минут тебя объявим». Я зашел в «Инстаграм», сразу увидел ролик, но открывать не стал – подумал, что это не про меня. Подождал 2-3 минуты – ничего нового. Открыл это странное видео, увидел лук… Потом услышал «аааа» и понял, что речь всё-таки про меня. Я так смеялся!
– Правда, что прошлым летом вы чуть не перешли в ЦСКА?
– Да, но в этом году был ещё ближе к трансферу. Были серьезные разговоры, но в итоге клубы не договорились. ЦСКА мог продать Чалова и взять меня. Прошло время, Чалов никуда не ушел, и я думал, что уже все. Оказалось, нет. На меня всё равно претендовали, но спустя день агент сказал, что договориться не удалось.
– Расстроились?
– Нет. Такое бывает.
– Не боялись, что болельщики «Зенита» не поймут вашего ухода к конкурентам?
– Думаю, они прекрасно видят, через что я прошёл, и понимают, что мне надо идти дальше.
– Был ли вариант остаться в «Арсенале»?
– Нет. Я провёл там хороший сезон, после чего вернулся в «Зенит», где мне сказали, что меня никуда не отпустят. Тренер хотел меня видеть. Я был очень доволен после разговора с Семаком. Он мне сказал, что у меня будет шанс играть. Искренне хотел остаться в «Зените», но не сидеть на скамейке. Только после нескольких туров я понял, что не играю и не буду в дальнейшем. Мы с клубом пришли к решению – меня нужно отпустить. Для меня важно, чтобы в «Локомотиве» эта история не повторилась. Для меня было важно увидеть, что мой новый клуб действительно меня хочет.
– С Семиным ещё до трансфера общались?
– Нет. Разговаривал с людьми из клуба, они мне и сказали, что тренер видит меня в команде. Он даже хотел, чтобы я сыграл ещё до матча с «Динамо» (11 августа «Локомотив» принимал «Урал». – Прим. «Чемпионата»), но у меня были проблемы с визой, из-за которых мой приезд отложился. Надо было вернуться в Черногорию.
– Сёмин называет футболистов по-своему: Гжежов, Форлан… Как вас назвал?
– Лук.
– Каково было столько мотаться по арендам?
– У каждой аренды своя история. Когда я уехал в первый раз, тренером был еще Спаллетти. Он посоветовал мне уйти в аренду. Когдя я вернулся, то в «Зените» был уже Виллаш-Боаш. Он мне сразу сказал, что на меня не рассчитывает. Единственным вариантом было снова уйти в аренду. Пока Боаш не уехал, не имело смысла возвращаться в «Зенит». Думал уходить из клуба, но приехал Луческу. Он дал понять, что хочет меня сохранить. Правда, сам задержался в «Зените» всего на год, и все началось заново.
– Чувствовали себя ненужным в эти моменты?
– Во времена Виллаш-Боаша – да. Он мне прямо сказал: «Тебе здесь места нет. Ищи другие варианты». Он даже предложил какой-то клуб, вроде, в Португалии. Но я туда ехать не хотел.
– Из многих ваших интервью кажется, что у вас есть некая антипатия к нему.
– Ну… у нас за всё время было две минуты разговора. Как раз тогда он мне говорил, что я ему не нужен. Я тогда вернулся из аренды, у меня была небольшая травма. Команда собиралась на сборы в Австрию, а мне он сказал, что я не еду. Остался с «Зенитом-2».
– Он вам как-то объяснил решение?
– Было много сильных игроков, среди них меня он не видел. Возражать я ему не пытался – какой смысл? Если он меня не видит, то что объяснять.
– У вас есть понимание, почему «Зенит» не продал вас раньше, если вы были не нужны то одному тренеру, то другому?
– Я приехал в команду очень молодым – первый год ушёл на адаптацию, сыграл в 10-12 играх. Всё было хорошо, но Спалетти ушёл. Появился Боаш, который меня не хотел. Потом Луческу, который хотел. Затем Манчини, который снова не хотел…
– С Манчини почему так вышло?
– Он приехал и начал покупать игроков. С первой тренировки понял, что я не нужен ему. Две команды играют в футбол, а ещё 6-7 человек просто ждут. Мне в целом не понравилось его отношение к игрокам. К основными футболистам отношение нормальное, а остальные – так. Я не хотел сидеть на скамейке и выходить на 15 минут раз в пять игр.
– Осталась обида на «Зенит»?
– Нет. «Зенит» – это не один человек. Не тренер, директор или президент. «Зенит» – это весь Питер и его болельщики. Когда приехал туда молодым, сразу почувствовал любовь к себе. Каждый день её ощущал.
– Вам дали достаточно шансов, чтобы показать себя?
– Нет. Когда играешь десять минут, а через месяц ещё десять – это не шанс. Его я получил в «Арсенале». Там я знал: если один раз потеряю мяч, тренер меня не заменит.
– В июне гендиректор и главный тренер «Зенита» обещали, что вам дадут шанс. Вам лично это говорили?
– Да, мне тоже такое сказали. Не знаю, может, у них что-то поменялось.
– Если забьёте «Зениту», будете праздновать гол?
– Постараюсь забить, а там посмотрим.
– Ваша мама сдаёт дом в Будве. Правда, что туда приезжают фанаты «Зенита»?
– Бывает. Очень часто приезжают русские, не понимая, что это мой дом. А моя мама давай сразу всё рассказывать. Говорит: «Мой сын играет в России!». Её спрашивают, в каком городе, и шаг за шагом всё выясняется. Мама звонит иногда: «С тобой тут хотят поговорить». Приходится общаться. Как правило, народ удивляется и не верит, что всё это всерьёз.
– Ваш лучший гол в карьере – удар скорпиона за «Арсенал»?
– Самый интересный, но мне ещё нравится мяч в ворота испанского «Альбасете». Ну и гол в матче с «Маккаби» – на 91-й минуте, в падении, победный, хотя проигрывали в три мяча. Ту игру против «Маккаби» запомнят навсегда. Очень счастлив, что принимал в ней участие. Сумасшедший матч!
– Какие были мысли в голове при счёте 0:3?
– Сейчас это может звучать странно, но у меня было ощущение, что чего-то добьемся. Когда забили первый, подумал: ну теперь всё в наших руках! Правда там десять минут до конца оставалось…
– Что творилось в раздевалке?
– Никто ничего не понимал. Помню, в самом конце игры я мог отдать пас Маку, но ударил сам – вратарь отбил. В раздевалке Луческу подходит и говорит: «Браво, Лука, но в той ситуации ты должен был сделать пас». Кришито с Нету аж на месте подпрыгнули: «Ну что вы его ругаете, он нас спас, гол победный забил!». Луческу отвечает: «Да-да, всё правильно, всё хорошо».
– Луческу – футбольный гик? Кержаков нам рассказывал, что при подаче угловых он ставил защитника на штангу в зависимости от того, с какой ноги идёт подача.
– Было такое. Он даже говорил, что у него есть своя статистика, по которой левши чаще бьют пенальти в правый угол. Вроде семь из десяти.
– Почему у Луческу не получилось в «Зените»?
– Он должен был остаться ещё на сезон. Не знаю, почему его так быстро уволили. Под конец он много разговаривал с судьями, но не думаю, что это приблизило его к увольнению. Видимо, дело в результате. «Зенит» всегда хочет выигрывать, а при Луческу клуб занял третье место.
– Вы побывали в пяти арендах. Как себя чувствовали каждый раз, когда начинали сезон на новом месте?
– В первых трех арендах я не успел показать себя. Когда приехал в «Арсенал», сразу начал играть. Это мне и было нужно – шанс.
– Насколько отличаются требования в разных командах?
– Одна из причин, почему у меня не получилось в «Твенте» – они хотели сделать из меня игрока, который всегда бьётся и играет на физику. Мне это совсем не подходит, я играю в другой футбол.
– Просто грузили на вас навесы в борьбу?
– Да, как на Дзюбу, например. Не понимаю, почему требовали этого от меня: у них был другой нападающий, который лучше подходил для такого футбола. У меня это не получалось, поэтому мне особо и не давали играть. Когда приехал в «Сампдорию», переход оформили буквально в последние минуты трансферного окна. К этому моменту я несколько месяцев почти не тренировался, нужно было набрать форму. Пока набрал – прошло достаточно времени. Сыграл в каких-то играх, но все закончилось довольно быстро.
– Как игралось с Это’О?
– Хорошо. Игра, когда он сидел на скамейке, а я вышел, была одна из самых важных для команды – мы бились за еврокубки. Нам нужна была только победа.
– Удалось понять, что за человек Это’О?
– Общительный, интересный. Порой по часу сидели в раздевалке и разговаривали, но не могу сказать, что мы прям друзья. Хотя однажды он мне помог. Во времена Виллаш-Боаша я был очень недоволен, что не играю. Помню, просил Это’О найти мне команду – вдруг, кто-то меня хочет. Он сказал, что поспрашивает. И вот несколько дней назад, мне рассказали, что Это’О реально за меня просил. Убеждал: «Молодой парень, сильный, играл в «Сампдории» со мной». Представляете? Зря я думал, что Это’О не пробовал мне помочь.
– Разговаривали с ним о России?
– Было смешно, когда я спросил его, помнит ли он что-нибудь на русском. Это’О ответил: «Зарплата».
– Вы знаете Промеса по «Твенте». Каким он был тогда?
– Он очень хорошо играл. Казалось, что он никогда не устает – может бегать туда-сюда-обратно. С мячом Квинси очень легкий, на поле выходил свеженьким. Было понятно, что это топовый игрок. Еще силен был Тадич. Просто идеальный игрок: передача, удар, чувство мяча…
– В «Арсенал» вас позвал Божович, но со временем перестал ставить в состав. Удивились?
– Когда услышал, что он хочет меня взять в команду, я решил выбрать «Арсенал». Тем более, он и сам черногорец. Сначала всё шло отлично, но в январе приехал Дзюба. Тренер сказал, что игровой практики будет меньше. Было странно и непонятно. Очень обидно, что сел на скамейку, забив семь мячей за первую часть сезона. У лучшего бомбардира РПЛ было девять. Хотел его догнать, а получилось вот так.
– Дзюба пришел к вам в «Зенит», потом к вам в «Арсенал». Устали от Артёма?
– Мне непонятно, почему «Зенит» так сделал. Сначала отдаёшь игрока в другой клуб, чтобы он играл. А потом туда же на его позицию отдаёшь другого… Наверное, свою роль сыграли хорошие отношения Дзюбы с Божовичем.
– Разозлились?
– На Артёма нет, злился на тренера. Повторюсь, это было несправедливо. Понимаю, почему Божович хотел Дзюбу, он один из лучших в России. Но не понимал, почему он с первой же игры посадил меня в запас.
– У этой парочки репутация одних из самых весёлых людей в нашем футболе. Давали вместе жару?
– При Божовиче играли в Грозном. Вышли до матча посмотреть поле, у нас тогда был Чаушич. Агрессивный такой игрок, боец. И Божович ему говорит: «Смотри, здесь опасно! Давай не расходись, а то они тебя здесь оставят».
– А касаемо Дзюбы?
– Каждый день! На Дзюбу нужно смотреть, словами не передашь. У него сами по себе движения – два метра человека – очень смешно выглядят.
– Например?
– Он смешно изображает других футболистов. Однажды Роберт Мак не приехал на тренировку. Сказал, что опоздал на самолёт. А Дзюба говорит: «Да не было такого: просто он увидел рядом с посадкой МакБургер. Смотрит на самолет, смотрит на МакБургер, на самолет, на МакБургер и махнул рукой на рейс».
– Он же ещё Гурама Аджоева-младшего жёстко стебал?
– Тоже по поводу лишнего веса. У Гурама всё время было на несколько килограммов больше нормы. На сборах он всех спрашивал о правильном питании. Однажды я ему всё подробно рассказал. Отвечает: «Понятно, хорошо!». Вечером после тренировки сходил на ужин, иду в массажную, а в холле, в самом углу, сидит Гурам. Со «сникерсом». И смотрит на меня ещё так, ха-ха (Джорджевич изобразил «сникерс» в руке и с каменным лицом покачал головой. – Примечание «Чемпионата»).
– Понимаете, почему он вообще играет в РПЛ?
– Гурам – физически сильный игрок. Но ему очень мешает лишний вес. Не знаю, почему он никак не может скинуть несколько килограммов.
– Когда вы уходили из «Зенита», общались с Дзюбой?
– Он помог информацией о моем новом клубе. Пожелал удачи и сказал, что «Локо» – хорошая команда, в которой у меня будет больше шансов показать себя.
– Кстати, Дзюба одно время тоже хотел в «Локомотив».
– Давайте скорее закроем трансферное окно, пожалуйста (смеётся).
– От Дзюбы доставалось, когда вас пускали по туннелю пинков?
– Там проблема не с Дзюбой, а с Азмуном. Недавно у меня был день рождения и пришлось снова пройти. Вы бы видели! Азмун так попал в живот… (Показывает сжатые фаланги пальца. – Прим. «Чемпионата»).
– В Туле вы забили гол «Локомотиву», который принёс Петербургу титул. Вам это уже припомнили в «Локо»?
– Да, когда впервые встретился с Гилерме. Кто-то его спросил: «Гиля, это Лука, ты его знаешь?». Он ответил: «Конечно, знаю, он мне забил».
– После того гола вам звонили из «Зенита»?
– Малафеев набрал. Сказал, что я один из них и что-то в этом духе. Но это футбол. Хорошо ты сыграл или плохо – через неделю всё забывается. Надо двигаться вперёд и показывать себя в каждой игре. Я знал, что тот матч может принести титул «Зениту». Но, прежде всего, хотел принести пользу Туле.
– В «Арсенале» вы работали с Кононовым. Что он за тренер?
– Мне было очень приятно с ним. Он мне доверял, тактически отлично готовил команду. У «Арсенала» был интересный атакующий футбол, и я ожидал, что в «Спартаке» у него всё получится.
– Правда, что он присылал игрокам разбор матчей по WhatsApp?
– Да. Присылал каждому футболисту и спрашивал наше мнение по игре: что получилось, а что нет. Каждую неделю нам задавали по три-четыре вопроса, на которые мы должны были ответить.
– Когда занимались самоанализом, какие сильные стороны у себя отмечали?
– Я хорошо двигаюсь в атаке. Всегда ищу пространство и этим доставлю проблемы защитникам соперника. Чувствую, что им неприятно со мной играть.
– А вам с кем было тяжело?
– С «Рубином». Раньше у них оборонялось слишком много игроков, свободного пространства почти не было.
– В «Арсенале» вы играли с Бакаевым, а теперь он — звезда «Спартака». Чем он выделялся?
– Он сумасшедший парень, очень хороший пацан. Как футболист он должен стать одним из лидеров сборной. То, что он сразу стал лидером «Спартака», о многом говорит. Он же десятый номер взял? Ну вот, узнаю Зелю. Я люблю этого парня. На самом деле очень милый пацан. Много шутил.
– Приведите пример.
– Как-то раз он спорил с Аджоевым-младшим, какая машина круче – BMW или Mercedes. Зеля подходит ко мне и спрашивает мое мнение. Я отвечаю, что Mercedes. Аджоев-младший говорит, что надо и других поспрашивать. Вскоре кто-то из игроков сказал, что BMW – лучше. Зеля сразу: «Ты чтооооо? Важно, что сказал именно Лука. Все!»
– Тула не показалась деревней? После Европы и особенно Петербурга.
– Если сравнивать с Москвой, конечно, всё по-другому. Но там живёт 600 тысяч людей. В моём городе живёт 20 тысяч. Когда я впервые услышал, что Тула – маленький город, было смешно. Когда впервые приехал, шёл ливень, дул сильный ветер, улица какая-то… Я подумал: «Куда я попал!». Ужасные ощущения. Но потом понял, что это хорошее место – есть, где погулять и попить кофе.
– Правда, что вы открыли в Туле сербский ресторан?
– Югославский! Просто в одном из ресторанов Тулы работал шеф-повар – он серб. В первый год в «Арсенале» мы туда часто ходили, у нас с ним сложились хорошие отношения. Он спросил, нет ли у меня желания открыть ресторан. Я отреагировал отрицательно – мол, зачем мне это нужно? Но спустя какое-то время мы снова разговорились, он мне сказал, сколько это может стоить, какой может быть доход. Решили попробовать.
– И как идут дела?
– Хорошо. Все довольны – я пока не услышал ни одного плохого отзыва.
– Это прибыльное дело?
– Пока так себе.
– Вы сами ведёте дела?
– Нет, отдал своим людям. Но я слежу, да и папа всегда на связи с теми, кто держит ресторан.
– Команду туда водили?
– Да, всем понравилось. Спросил у Черевченко, можно ли: «Обещаю, алкоголя не будет». Это четверг был, в субботу игра. А тренер говорит: «Зачем собираться, если без алкоголя?!».
– Был в итоге алкоголь?
– Да, но в рамках приличия (улыбается).
– Спрашивали совета у кого-нибудь перед открытием ресторана?
– Помню, Комбаров спросил: «Почему ты открыл ресторан в Туле? Надо было сначала спросить совета у людей, которые держали ресторан! Вот у меня был ресторан». Я его спрашиваю: «И чего?». Комбаров ответил: «Я б тебе сказал: зачем тебе это надо, Лука!!?».
– Черногорская кухня – что это?
– У вас пьют самогон, а у нас – ракию. Похожие напитки. Если говорить о кухне, то много мяса.
– Павлюченко говорил, что при открытии ресторана важно правильно выбрать место. У вас получилось?
– Мы нашли очень хорошее, рядом со стадионом. До и после матча полно болельщиков. Скидки для тех, у кого билет на игру. Да и в целом, место живое – людей много.
– Вы так эмоционально отреагировали, когда ваш ресторан назвали сербским.
– Мой дядя не понял, если бы я промолчал. Вообще больная тема. Война была не так давно. У нас 60% населения страны – черногорцы, а еще 35-40% чувствуют себя сербами. Они считают, что вся Черногория – это Сербия. В детстве нас было пятеро друзей. Трое из нас чувствуют себя черногорцами, а двое – сербами.
– В чём принципиальное отличие?
– Ни в чём. Я отношусь к Сербии, как к братскому народу. Один язык. Просто с 2006 года мы стали независимым государством, но сербов я тоже люблю.
– Вы ведь даже за сербский «Партизан» болеете?
– Вот именно. Увы, в моей стране нет сильных команд – многие в Черногории болеют за «Партизан» или «Црвену Звезду».
– Почему начали болеть за «Партизан»?
– Перенял от старшего брата. Ну и у «Црвены» больше фанатов. Не хотелось быть как все.
– Нам рассказывали, как убивают на матче «Партизан» – «Црвена Звезда». А вы ходили на это дерби?
– Я учился в шестом классе. Прихожу в школу, а мне друг, фанат «Звезды», говорит: «Завтра дерби. Мне папа сказал, что я поеду». Я грустно ответил: «Мм… супер». Пришел домой и поделился с папой. Через час он мне звонит со словами, что на следующий день едем в Белград. Ох, такие эмоции! Мы победили – 3:2. Я был как сумасшедший.
– Поход на матч получился спокойным?
– Нет, конечно. Я сидел на восточной трибуне. После матча полиция разделяла потоки фанатов – болельщики «Партизана» и «Црвены Звезды» шли отдельно. Так получилось, что я был среди фанатов «Црвены», которые были недовольны из-за поражения. На мне не было никакой атрибутики «Партизана». И тут я слышу голос из-за спины «Джорджевич! Джорджевич!» Я с опаской оборачиваюсь, чтобы посмотреть кто там. Оказалось, друг из моего города, который за «Црвену». Говорит: «Если я сейчас скажу им, за кого ты болеешь...»
– Рассказал?
– Нет. Я же тут живой.
– До сих пор есть желание сыграть за «Партизан»?
– Есть такая мечта. Хотя ситуация там тяжелая. Многие мои друзья играли за «Партизан» раньше или до сих пор. Говорят, там плохие вещи происходят.
– Задержки по зарплате?
– Ладно финансы. Другое, не хочу рассказывать.
– Это из области криминала?
– И это тоже.
– Хотели бы сыграть в групповом этапе ЛЧ против «Црвены»?
– Она не проходит.
– «Црвена» же ещё может попасть в группу ЛЧ.
– Не надо. Второй год подряд это было бы слишком для них (смеётся).
– Питерский комментатор Геннадий Орлов говорил, что Иванович хочет перейти в «Црвену Звезду».
– Не хочет. Это я официально заявляю (смеётся). Я ему уже всё сказал. Да и он сам не хочет.
– Иванович что-то рассказывал о тех временах, когда он играл в «Локо»?
– Да, раньше говорил. Даже смотрели его голы за «Локомотив». Тогда у него еще была прическа. Он на этот счёт сейчас переживает (смеётся).
– Вы общаетесь в сборной с Йоветичем?
– Да.
– Что он рассказывал про Головина?
– Я спрашивал Йоветича, как там русский пацан. Говорит, что он ему очень нравится. Единственное, у Головина много травм. Уже две или даже три.
– Сербы с теплотой говорят о России. А черногорцы?
– Тоже. Потому что по сути один народ. Мой дедушка, который недавно умер, всегда говорил о России – насколько она большая. Мне так жалко, что он не успел сюда приехать.
– Вы не застали войну?
– Она была с 1991 до 1995 год, а я в 1994-го родился. Плюс Косовская война в 1999-м. Я всего этого не помню.
– Вас это как-то коснулось?
– Мама рассказывала, как гуляла со мной маленьким. Вроде я был у неё на руках. И тут летят военные самолёты. Они были уже в 300 метрах. Мама упала со мной на землю. Самолёты пролетели мимо нас и направились бомбить в другое место.
– Где больше всего бомбили?
– Белград и Косово. Черногорию немного, но тоже люди гибли. Целями были фабрики, мосты и тому подобное, но при этом еще одна школа, телевидение и китайское посольство в Белграде.
– Хавбек «МЮ» Матич отказался надевать форму с маком, потому что НАТО бомбило его страну. А какое у вас сложилось отношение к той войне?
– Югославию бомбили в том числе ураном или что-то вроде того. Очень много людей остались с проблемами, похожие на те, что были в Чернобыле. У многих детей рак. Слышал по телевидению, что 20 тысяч лет вредные вещества остаются на этом месте. Так что 20 тысяч лет я не буду относиться положительно к тем событиям.
– Какая была жизнь в стране после войны?
– Мне близкие рассказывали, насколько было тяжело. Инфляция, денег вообще не было. В магазине стоял только яблочный сок. Сложный период для родителей, которые еще воспитывали детей. Хотя голодать мне не приходилось. Мама с папой сделали для этого все. У меня была не роскошная, но нормальная жизнь. Папа трудился спортивным журналистом.
– Отличная профессия.
– Даже комментировал Лигу чемпионов. Мама работала инструктором по фитнесу. Хотя сначала продавала торты. У меня всегда были лучшие бутсы. Зарплата была условно 500 долларов, но на бутсы могли потратить 200!
– Бывало, чтобы отец брал у вас интервью?
– Да. Я был молодой. Мой «Могрен» выиграл чемпионат Черногории среди юношей. У меня есть фото, где папа стоит с микрофоном. Бывало, что отец вручал мне награду лучшему молодому футболисту города. Что-то вроде такого.
– Давать интервью отцу – странное ощущение?
– Я всегда смеюсь. Не получается быть серьёзным. Это было для Budva TV – телеканал города. Два друга из моей команды тоже давали интервью. Мне было 11-12 лет. Ооо… я так переживал. Уточнял у отца, о чем он будет спрашивать. Хотел приготовиться. Боялся, что мат проскочит. Сейчас сам бы хотел увидеть то интервью.
– Был в детстве момент, когда могли бросить футбол?
– Наоборот. Как-то раз в Белграде проходил тренировочный лагерь «Милана». Приезжали итальянские тренеры, бывшие звезды клуба. Со всей Югославии съехалась тысяча детей, которые занимались футболом. Выбрали пять лучших футболистов. Я оказался одним из них. Тогда подумал, что, наверное, во мне есть что-то.
– Вы перешли в «Зенит» в 18 лет, но были очень близки к другим клубам.
– В 16 лет ездил в ПСВ. Выиграли юношеский турнир в Германии. У нас в команде выступали Депай и Локадия. Все было шикарно, ПСВ хотел меня взять, но по правилам ФИФА нужно было ждать два года, пока мне исполнится 18 лет. К тому моменту появились другие варианты. Ближе всего я был к «Олимпиакосу».
– Почему там не оказались?
– Мы обо всём договорились. Переход сорвался, только потому что президент «Олимпиакоса» дважды отложил подписание контракта из-за каких-то путешествий. За это время успел позвонить «Зенит». Я сразу поставил на паузу «Олимпиакос». Вот тогда договорились с Питером. И я вообще не жалею. Верни время назад, снова переехал бы в Россию.
----------
Источник:
